Процесс архитектуры — Конкретика
Есть разные принципы подхода к творческой задаче. Один из них, и достаточно распространенный, проявляется в том, что образ, отвечающий той или иной цели, складывается в представлении зодчего заведомо. И тогда уже, выношенный, определившийся, он проецируется на конкретно представившийся случай, корректируясь в зависимости от частных обстоятельств функций и среды.
Другой, полярный ему принцип подразумевает начало творческого процесса только лишь в момент и только лишь вследствие столкновения с конкретной задачей, со всеми ее специфическими обстоятельствами. По-видимому, во втором случае меньше вероятности возникновения противоречий, поскольку все данности могут быть положены в основу творчества. Эмоция, вдохновение всегда подразумевают необходимость отвлечения от конкретности, от стереотипа, поиск образа как бы вне сферы предметности задачи, в некоем романтическом отрыве от ее утилитарной сущности. Предметом творческого поиска является образ, формальный знак содержания объекта, его функции, отнесенной к конкретной среде со всеми ее особенностями.
В творческом представлении архитектора протекает, как теперь говорят, поток сознания, вызывающий в памяти всю информацию, ассоциативно связанную с проблемой. Эскизы подтверждают умозрительные предположения либо, напротив, разочаровывают. В этом иногда весьма длительном процессе последовательно происходит приближение к цели и удаление от нее. Сознание достижения искомого возникает в итоге ряда подобных циклов. Сложившееся образное представление художника зачастую вступает в противоречие с функциональной целью, со средой. Внутренние усилия функции и внешние усилия среды вступают в противоборство с творческим волеизъявлением автора. Но поскольку он один — архитектор — и есть то лицо, которое призвано примирить противоречия, постольку он нередко и закрепляет их своим решением. Таким образом, архитектурный образ привносится в конкретные условия задачи, в то время как его следует извлекать из этих условий.
Архитектор зачастую жертвует многим во имя своего предвзятого образного представления. И это всегда так или иначе наказуется. Ложность образа, вступившего в противоречие с жизнью, всегда оказывается ощутимой людьми, свободными от эмоционального ослепления, которое владело автором.